Я помню его стеклянные,
будто два драгоценных камня, глаза, и немой вопрос в их чарующей глубине:
готова ли я? Я была готова всю свою жизнь, даже еще не зная об их
существовании. Я действительно хочу этого. И я не представляю, что
кто-то был бы в силах отказаться от такого соблазнительного предложения.
Я встретила его в клубе, одном из
тех небольших, но вечно наполненных людьми заведений, что разбросаны по
всему Петербургу. Я сразу обратила внимание на высокого стройного
мужчину в строгом тёмном костюме, его каштановые волосы, местами
переходящие в светло-русые, доходили до широких плеч. Он двигался плавно,
и казалось, будто все расступаются перед ним. Его движения были
естественны, но он выглядел крайне странно среди людей, неуклюже
дёргающихся под резкую музыку. Впрочем, мне нравились эти люди и эта
музыка. Я просто смотрела на них, потягивая какой-то модный невкусный
коктейль. Он тоже рассматривал танцующих, но взгляд его прозрачных серых
глаз был иным. Он вглядывался в их лица, в их одежду с каким-то
интересом, на его губах была странная улыбка, и создавалось впечатление,
будто он любит всех их, жаждет узнать каждого, постичь то, что внутри их.
На миг он остановился посреди танцпола и в тот момент ничем не отличался
от простого человека, разве что полной неподвижностью. Затем он,
почувствовав мой пристальный взгляд, поднял на меня глаза, и направился
прямо в мою сторону. Я была заворожена, и не могла перестать смотреть на
незнакомца. Мужчина встал справа от меня, заказал бармену “что-нибудь
крепкое", придвинулся ко мне и, смотря на толпу, сказал: - Правда, они прекрасны? Я была поражена. Боже, его голос
был настолько чистым, неземным, без всякой хрипотцы, присущей любому
человеку, очень низкий, но не глубокий и бархатный, а какой-то
металлический. Я взяла себя в руки и, кивнув, сказала: - Да, наверно. Такие беззаботные,
такие оптимистичные и невероятно уверенные в себе.
Он засмеялся тихим и таким же металлическим смехом и, дотронувшись до
моей руки, возразил: - Нет, я не о том. Они прекрасны
внешне. Каждый. Настолько свежие, настолько живые. Я поразилась холоду его довольно
изящных для мужчины, но сильных пальцев и неизмеримой грусти, с которой
он произнес последнее слово. - С этим не соглашусь, -
усмехнулась я, - многие из них мертвы духовно, и уж, тем более, не
прекрасны. Мы проговорили с ним ещё около
часа, и с каждой минутой я всё больше радовалась такому собеседнику:
прекрасно говорил, и прекрасно слушал. Кроме того, когда он начинал
говорить, я каждый раз погружалась в какую-то лёгкую дремоту: так
действовал на меня его обволакивающий голос. Очень скоро мы перешли на "ты". - Ты до сих пор не сделал
ни глотка, - заметила я. - Я не пью. Мне нравится запах. И
мне нравится смотреть, как пьёшь ты. Скажи, какой он на вкус? - Ужасно противный, -
засмеялась я, - а почему бы тебе самому не попробовать? Он проигнорировал мой вопрос. - А вино? Скажи, какое на вкус
вино? - Хм Приятное. Кисловатое. Иногда
с привкусом цветов или ягод. Я предпочитаю сухое. Но почему ты
спрашиваешь? Андриан ( так его звали) вновь
промолчал. Мы пробыли там где-то до половины третьего ночи, а потом он
пригласил меня к себе. Я сразу согласилась, и сама не понимала в тот
момент: что я делаю. Я думала: зачем? Ради дружеской беседы у пылающего
камина, или же Мне было стыдно, но я хотела провести с Андрианом ночь.
Что-то было в нем сексуальное, что-то даже хищное, несмотря на холод его
кожи и голоса. Он снимал номер в отеле: теперь
я, конечно, понимаю, почему, но тогда это казалось странным. Мы сидели
прямо на полу, и я пила вино, а он смотрел на меня, так странно, следил
за каждым моим движением, а когда я подносила бокал к губам, он особенно
внимательно следил за выражением моего лица, и время от времени
спрашивал: "Тебе нравится?". Поистине, он был самым необыкновенным
человеком, которого я встречала за всю свою жизнь, и самым
привлекательным. Андриан внезапно наклонился и легко поцеловал меня. "Я
хочу попробовать вино," - прошептал он. Теперь я знаю, что он всё равно
не почувствовал его вкуса. Наши ласки становились всё жарче и неистовее,
но как будто в тумане. Он была
настолько нежен, что мне казалось, будто прохладный ветерок прикасается
к моему телу. А потом что-то случилось - и я, кажется, потеряла сознание. На утро я проснулась на полу,
полностью одетая, в одиночестве, в пустой и холодной комнате отеля. Мне
было плохо, и в душе царила какая-то пустота. Через день я пришла в клуб, и
искала Андриана, но его не было. И моя жизнь начала рушиться. Я знала
его лишь день. Он пропал - и унес с собой всю мою душу. Я надоела всем в
клубе: и вечно хмурому бармену, и завсегдатаям, и знакомым, и даже
абсолютно чужим людям. Я практически не спала и почти ничего не ела.
Ночами я ходила по улицам, рискуя найти смерть вместо Андриана (тогда я
не знала, что он и есть смерть - для меня и подобным мне), я думала, мне
осталось немного, но продолжала бродить по безлюдным закоулкам с
пустотой в разуме и безумной надеждой в сердце. Он пришел в клуб через три недели.
Во мне к тому времени уже почти не осталось надежды, и я подумала, что
это мне мерещится от большого количества крепкого вина, текущего по моим
жилам. Но это был Андриан. Я кинулась к нему и обняла его, и мы стояли
вот так, посреди толпы, ещё несколько минут. В ту ночь мы сразу отправились к
нему. Я заметила в нем грусть, которой не было раньше. - Я покину тебя навсегда, -
сказал он, не смотря мне в глаза. - Как? - только и смогла
вымолвить я. - Как ты можешь? Снова?? - Прости. Я должен. И тогда я сделала то, что и
определило мою судьбу. Я кинулась к нему, сжала его изо всех сил, и
слёзы лились на его сверкающую ледяную кожу. Я прошептала: - Я умру, если ты уйдёшь. - Ты умрёшь, если я останусь!!! -
с яростью крикнул он, оттолкнув меня. Но я вновь бросилась к нему на шею. - Я хочу быть с тобой!!! Я знаю,
ты несчастен, но не ведаю, отчего. Я хочу разделить твою боль! Пойми, я
люблю тебя всем сердцем! - Ты не знаешь, кто я. - Я знаю, - тихо сказала я, и
посмотрела ему прямо в глаза, - ты тот, кого я ждала всю жизнь. Знай,
если ты бросишь меня, - я упала на колени, опустив голову, ничего не
видя вокруг, - если ты оставишь меня, я буду искать, искать тебя везде,
пока не найду. И у каждого человека, что встретится мне на пути, я буду
спрашивать о тебе. Знай, Я буду - я уже не могла говорить, лишь
задыхаясь в рыданиях. - Хорошо, - он подошел и поднял
меня с колен, в его глазах застыла боль, - но не вини меня ни в чём, ты
сама захотела этого. Знаю, ты когда-нибудь проклянёшь меня, и будешь
жаждать изменить этот момент, но запомни мои слова: никто не услышит
тебя, и ты будешь проживать вечность в одиночестве, которое никто не
сможет нарушить. Но его слова не напугали меня, и
я лишь продолжала с мольбой смотреть в его прозрачные глаза. Я помню, как он наклонился ко мне,
нежно обнял за плечи, как бы успокаивая. В его глазах была любовь и...
жажда. В них появился опасный блеск: он был голоден в ту ночь... И вот
мой любовник склонился надо мною, обхватив меня сильными нежными
холодными руками. Его клыки удивительно нежно вошли в мою плоть. Неясный
шум. Он оглушал... Что это? Ах да, наши сердца. Это был стук наших
сердец... о...Все спуталось, смешалось...Блаженство, боль, смутные
картины, встающие перед глазами, оглушающий стук сердец... В глазах все
потемнело... Последняя вспышка света, и
темнота... Сквозь нее доносился голос Андриана, гулко раздававшийся в
пустоте моего сознания. Он звал меня... А потом все внезапно покраснело и
приобрело глубину и объем. Я помню соленый вкус его крови на моих
иссушенных губах. Ни одно вино не сравнится с этой восхитительной густой
темной кровью. Опять стук сердец... Но теперь все по-другому. Другие
краски... Моя жизнь льется из раны на его руке. Потом он отстранился от
меня, но я не хотела и не могла остановиться. Мои губы искали рану, но
не находили её. Неужели это все?
Неужели... О нет, какая боль... Внутри меня всё пульсировало, как будто
органы извиваются змеями, сплетаются в клубок... И шум, звон, гул,
беспорядочные краски, резкий свет, боль, боль... Тишина. Темнота. Это
конец. И это было начало, начало гораздо
более длинной истории. Я просто умерла. Я с опаской приоткрыла глаза, но
то, что я узрела, заставило их открыться, и ползти вверх. Красота.
Кругом, везде, в каждом листочке, в каждом камешке, в каждой звезде, в
каждой мелкой букашке - всюду красота. Нет, это не смерть. Это новая
жизнь, и в тот миг я прозрела, не понимая: как я могла не видеть этого
раньше. Все обрело немыслимую четкость, глубину; совершенство - весь
этот мир. Все живее, чем когда-либо. Повсюду богатые краски, оттенки, в
которых хочется утонуть. И мне казалось: главное - это то, что теперь у
меня есть целая вечность для наслаждением всем этим. Андриан был моим учителем. Я была
счастлива, словно ребёнок, и два месяца прошли, словно детство - так же
быстро и безвозвратно. Потом он покинул меня, и с тех пор я никогда
больше не встречала его. Возможно, он вышел на солнце. Или уснул. Я
научилась жить без него, и я охочусь, соблазняю, наслаждаюсь миром и
своими новыми возможностями, и своею необычной красотой и грацией. Но
иногда, перед самым рассветом, забравшись в землю или своё каменное
убежище, и терпеливо ожидая сна, я чувствую, как кровавые слёзы струятся
по гладкому мертвенно-бледному лицу, и в немом отчаянии я шепчу: "Будь
ты проклят, Андриан, будь проклят".
