Ворон,
каркнув, слетел с креста.
Девушка
шла мимо неухоженных могил, слегка
улыбаясь никому не ведомым мыслям. В
прохудившихся ботинках хлюпала грязь,
в спутанных волосах застрял мертвый
иссохший лист осины, сияя желтым на
черном. Подобрав длинную юбку, девушка
уселась на жухлую траву перед аккуратным
холмиком. Она расчистила его и положила
под крест засохшие цветы, те, что были
собраны по пути с других могил. Протянув
руку, нежно гладила ажурный холод креста,
в основном то место, где должна была
быть табличка, тихо напевала что-то себе
под нос, как будто мурлыкая. Затем легла,
обнимая кладбищенскую землю, зарываясь
в нее лицом и тихо плача. Ворон смотрел
на девушку с дерева немигающим острым
взглядом. Начал накрапывать мелкий
дождик, оставляя слезы на мертвых цветах.
Ее плач перешел в рыдание, затем в жуткий
вой. Но через пару минут все стихло –
девушка спала прямо на холодной земле…
…Он
стоял, прислонившись к ограде, и курил.
Он знал, что долго это не продлиться.
Она проснется где-то через пол часа,
встанет, не отряхиваясь, и уйдет, бледная,
как приведение. Пройдет мимо него, не
оглядываясь, даже если он окликнет.
Даже, если он крикнет ее в ухо. Может
только слегка улыбнуться обескровленными
губами. Все-таки интересно, за чьей
могилой она ухаживает? Шизофреничка.
Каждый месяц, 8-го числа она ходит сюда.
В любую погоду. Чтобы поплакать над
погибшей любовью. Он вздохнул. Тяжко
сознавать, что являешься причиной
чьего-то сумасшествия. Когда он сказал,
что женится на другой… И это, заметь,
было уже после того, как они расстались.
Правда, она не хотела это признать. В
ярости, толкнула его. Он упал, ударился
головой, пошла кровь. Но еще слышал,
теряя сознание, дикие крики на грани
разума: «Я убила его!» Да, убила. В
себе. Теперь для нее он не более чем
призрак. Невидим, неслышен, неосязаем.
Образ над неизвестной могилой.
Бычок
с шипением коснулся влажной земли. Надо
будет проводить ее домой. Или все же
сдать в психушку? Нет, в остальном она
нормальный человек. Жалко дуру. Черт с
ней, пусть глючит дальше! Больше он за
ней по кладбищу шарахаться не будет.
Ч-ч-чирк!
Задымила очередная сигарета. Что-то
долго эта ненормальная валяется, как
бы воспаление легких не заработала. Он
подошел. Потрогал плечо. Ледяное.
Перевернул худенькое тело. Широко
открытые глаза смотрели куда-то выше
холодного неба. Она была мертва…
|