Тускнел кровавый свет в узких окнах-щелях, медленно уползая прочь по холодному камню. Из углов просачивался мрак, неотвратимо подбираясь к обнаженной Маришке. Ее частое взволнованное дыхание было единственным звуком, метавшимся в стенах этого старого склепа. Разгоряченное от криков горло жгло, болели кровоподтеки на руках и ногах. Притаившийся за злобой страх предательски надвигался вместе с неотвратимой ночью. Звать на помощь (Кого? Это бесполезно!) больше не было ни сил, ни желания – любой звук застревал где-то на середине пути. Холод забирался вверх по босым ногам, сковывая тело, лишая воли.

Снаружи каркнула ворона. Маришка вздрогнула от неожиданности.

Нет, это наваждение какое-то! А, может, чья-то глупая неуместная шутка? Однако, затянувшаяся. За последние часы девушка перебрала все возможные варианты, но к чему гадать, если тебя, раздев до гола, заперла в каменном склепе толпа каких-то ненормальных. Всевозможные эмоции, от ярости до нервного веселья уже пережиты, руки и ноги сбиты о каменную дверь. Навалилась свинцовая усталость, еще чуть-чуть, и пол не будет казаться пугающе ледяным. Интересно, что с ее друзьями?.. Она не видела их с тех пор, как… М-да, ну и прогулочка в горы. На кой черт они сели в машину к тому мужику?.. Видно ж было – у типа крыша не в порядке…

–Психи. Придурки, – она стукнула кулаком по стене, заплакав от боли и безысходности. Серел последний алый отблеск невидимого солнца. И в тот миг, когда мир вокруг лишился красок, мертвую тишину разорвал громкий звук, напоминающий судорожный вдох.

Маришка испуганно замерла. Наверняка, это ей почудилось, ведь никого кроме нее нет…

Громкий шорох.

Сердце испуганной птицей взлетело к горлу.

…И, когда крышка каменного саркофага сама собой медленно поползла в сторону, самообладание покинуло девушку. Она металась по каменной клетке, молотя руками по бездушным стенам, а плита, тем временем, тяжело грохнулась на пол. Маришка замерла, вжавшись в угол, до боли в глазах всматриваясь во мрак ниши, где стоял гроб. И там что-то зашевелилось!..

Нет!.. Такого не может быть, просто не может, это только в книгах, только в кино, на самом деле это шутка, глупая, неуместная шутка, или похищение, да, ее похитили, привезли сюда, завтра дяде придет письмо с указанием суммы выкупа, а друзья (мертвы) сидят в соседнем подвале, или уже идут домой…

Тень поднялась над саркофагом. Человек в длинном плаще.

…а это один из похитителей, ему захотелось попугать бедную девушку, вот и делает вид, будто он…

Темный силуэт ступил на пол, атласный плащ скользнул из гроба, словно живой, прильнув к ногам хозяина. Рубашка сияла в полумраке белым пятном.

…оживший мертвец, но всем давно известно, что это просто выдумки, что это голливудский бред, направленный на развлечение современного пересыщенного общества, а если в древности и ходили какие-нибудь легенды, то навряд ли они имели под собой реальную основу, так что надо закричать и набросится на этого человека, бить его, царапать, хоть как-то бороться за себя, а не стоять на полусогнутых, словно перепуганная лань на прицеле…

Мутный свет упал на лицо человека.

…у хладнокровного охотника, ведь это не может быть, что бы глаза в темноте светились, нет, не как фары автомобиля, а словно…

Словно древняя ожившая статуя, и если бы не шелковистая чернота длинных волос, бледная кожа могла быть мрамором.

…у дикого зверя.

Не вздохнуть и не пошевелиться. Суматошный поток мыслей закружился вокруг одной – сейчас, вот сейчас должна быть та банальная, набившая оскомину сцена, где восставший из гроба склоняется над беспомощной жертвой, обнажая длинные белые зубы. НО ТАК ЖЕ НЕ БЫВАЕТ!!!

Человек (Человек?!) подошел почти вплотную. Маришку затрясло от ужаса и холода. Воздух сгустился вокруг девушки, не давая дышать.

–Совсем дитя, – с хрипотцой усмехнулся мужчина. – Ты, должно быть, замерзла.

Говорил он по-венгерски, но с каким-то странным акцентом, Маришка с трудом его поняла. Правда, заговори с ней и на ее родном языке – толку было бы мало, в состоянии всеподавляющего страха осмысление казалось недоступной роскошью.

В этот момент девушку словно прорвало.

–Меня зовут Мария Ковальска, мне девятнадцать лет, – лепетала она, уставясь в пол, не в силах больше видеть эти странные глаза, – я приехала со своими друзьями к дяде на каникулы, мы путешествовали, мы просто путешествовали, Януш, Славек, Катерина и я, нас подвозил дикого вида мужик, но завез в какую-то глухомань, – она набрала в грудь воздуха и продолжила. – Там были странные люди, они схватили нас и куда-то утащили, я больше не видела своих друзей. Потом с меня сорвали одежду и засунули сюда. Я кричала, но никто не отозвался…

–Накинь, тебя просто трясет от холода, – он протянул свой плащ, скинув его с плеч завораживающим своей грацией движением. Одеревеневшей рукой Маришка автоматически приняла его, заворачиваясь, как в полотенце после ванной. Несмотря на прохладу ткани, ей понравилось ощущение мягкого шелка на теле.

–Пожалуйста, не надо… делать ничего плохого, у меня богатые родители, и дядя богатый, вам стоит назвать только сумму…

Он опять усмехнулся.

–Ничего не меняется. Деньги, как и прежде, определяют ценность человеческой жизни.

–Любую сумму, и этим… ненормальным скажите, а то они на каком-то странном языке говорили, я их не поняла, и они меня не поняли…

–Тш-ш-ш-ш-ш…

Маришка подняла заплаканные глаза.

Холод и бесконечная пустота одиночества, вот чем встретил ее взгляд длинноволосого незнакомца. Нет никакой надежды… Сердце упало.

–Пожалуйста… – Взмолилась она, еле сдерживаясь, что бы не разрыдаться.

Тонкие губы мужчины тронула саркастическая усмешка.

–Милая моя девочка, ты даже не знаешь, с чем тебе не посчастливилось столкнуться.

Он направился к саркофагу, играючи поднял каменную плиту (Маришка догадывалась, что он сделает это с легкостью, следуя своей роли в диком спектакле – роли «немертвого», наделенного небывалой силой, только вот все слишком серьезно, и ставки высоки), и водрузил ее обратно. Откуда-то достал пыльное покрывало и набросил на гроб.

Маришка тем временем отступила к двери, в безумной надежде, что вот теперь она откроется. Или откуда-нибудь появятся Януш со Славеком и спасут ее. Или она услышит шум мотора и завывание полицейский серен. В фильмах всегда так – помощь приходит. Обязательно приходит!

Странный мужчина обернулся. Кем бы он ни был, психом, бандитом, актером, или же (Нет! Такого в РЕАЛЬНОЙ жизни не бывает!) существом, не похожим на обычного человека, обладал завораживающей внешностью средневекового аристократа. Но в его утонченной грациозности чувствовалась сила и несгибаемая воля. И еще что-то, дикое, первобытное… Несомненно, ему не требовалось лишних усилий, что бы затащить любую женщину в постель…

Да кто он такой?! И что вообще происходит?! И почему у нее не осталось сил сопротивляться?..

–Что со мной будет?

Он молча отвел ее к саркофагу и, подняв словно пушинку, посадил на крышку.

На языке Маришки вертелся самый главный вопрос. Но ответ пугал. И все же…

–Меня убьют?..

Замерло сердце, девушка затаила дыхание. Тьма приблизилась, выползая из щелей подобно древнему кровожадному чудищу. Он сел рядом, собственническим жестом развернул Маришку к себе спиной, прижав рукой за плечи. Живой человек не может быть таким ледяным, как каменная глыба! Холодное дыхание щекотало шею и ухо, когда он отвечал.

–В любом случае… Да.

–Нет… – Одними губами выдохнула девушка, впиваясь пальцами в его руку. – Почему?.. За что?.. Что я сделала?..

–Просто оказалась не в том месте не в то время.

–Это… сделаешь ты?..

Молчание.

Нет, это глупо! Такого не бывает! Склеп, живой мертвец… Слишком затянулась игра!

–Это все – чья-то больная фантазия, верно? Ты – просто хороший актер, да? Что тебе от меня надо, извращенец?! Зачем надо мной издеваешься? То… о чем я думаю… Такого же не бывает в настоящей жизни!

Маришка попыталась вырваться, но он еще крепче сжал ее, обхватив за талию другой рукой. И снова навалилась гранитная обреченность.

–А что ты знаешь о реальности? – Вновь эта усмешка. – Что ты знаешь о жизни? Ты дитя нового, сумасшедшего, не понятного мне мира. Возможно, твоя беда как раз в том, что ты знаешь чересчур много – правды, лжи – и просто не имеешь представления, что делать с этими знаниями. А я нахожусь здесь уже не одну сотню лет, питаясь мелкими крохами знаний, что они так «милосердно» кидают мне.

–Кто же ты?

Псих. Верно, псих. Или извращенец.

–Ты знаешь, правда? Только боишься признаться себе… Но одного ты точно представить не можешь. Я пленник. Такой же пленник, как и ты. И эта безысходность… Чувствуешь? Она моя. Слишком велика для одного существа. Одиночество, пронесенное сквозь века, невозможность тягаться с силами, более могущественными… Бесконечность молитв и проклятий в каменной клетке.

Серый вечер сменился лунной ночью. Тонкие полоски света разлиновали пол и стены. Маришка заворожено уставилась на них, понимая, что начинает верить (это же бред!) словам. Во мраке иногда очень сложно отделить реальность от вымысла, сон от яви. Поэтому, возможно, и нет ничего удивительного в том, что она сидит ночью, в холодном склепе в объятиях… кого? Ну, скажи это слово, хотя бы самой себе! Ну и пусть это лишь вымысел, легенда…

–Зачем тебя здесь держат?..

–Надеются найти путь к источнику моей силы. Ты еще не знакома с ней, и, надеюсь, никогда не узнаешь.

–Кто они?..

–Странный и жуткий народ. Смесь цыган и какого-то древнего племени с запада. Однажды я имел неосторожность пересечься с ними. И сам стал добычей. Пойманный, растоптанный… Они владеют достаточно сильной магией, чтобы держать меня под абсолютным контролем. Ирония в том, что они поклоняются мне! И моей силе. Поклоняются и завидуют. Иногда приводят людей. Таких же заблудших путников, как ты…

Его губы почти касались ее кожи.

–И тогда я просыпаюсь. Чувствуя биение их сердца, – голос упал до шепота, – запах их крови…

Вот оно! Наконец-то сам почти признался!..

–Ты… вампир?..

Он усмехнулся.

–Я – проклятый!.. Да. Вампир. Так вы, люди, называете это… состояние. Не человек, не демон, не живой, не умерший, забытый Небесами, отвергнутый Бездной.

–Но ведь, это вымысел, сказки!

–В основе каждого мифа лежит правда. Где-то больше, где-то меньше.

–И ты… Выпьешь мою кровь? Убьешь?..

Тяжелый вздох.

–Я не хочу этого. Бесконечность ночей одиночества… Это очень тяжело. Я устал. Но выбора нет. У меня. У тебя есть, но весьма скудный.

–К-какой?.. – Голос предательски дрожал, по лицу катились слезы. Даже если это и сказка, но слишком грустная.

–Я могу убить тебя. Выпить все, до последней капли. Это будет милосерднее. Я могу пощадить тебя. Не тронуть. Это сложно, но я уже справлялся. Тогда наутро…

–Что, наутро?..

Ей совсем не хотелось это слышать.

–Они сожгут тебя.

–Почему?!.

–Они всегда так делают. В назидание мне. Что бы не забывал об обязанностях их личного бога – давать им уверенность в силе и кормиться с рук. Или…

–Или?..

–Ты можешь разделить мое проклятье. Я дам тебе кровь и силу. Ты превзойдешь обычного человека. Это даст надежду на спасение.

–Я могу спастись?!

–Увы, когда-то я так думал. Но мои порождения все же слабее меня. Их убивает солнечный свет. Вот почему мои тюремщики не горят желанием заполучить силу таким путем. И вот почему наутро, когда они вытаскивают мои жертвы на улицу…

–Не продолжай, умоляю!.. Но… ты сказал, есть надежда?..

–Да, если, объединившись, мы одолеем их магию.

–Ты ведь предлагал это раньше? И кто-то же соглашался? Сколько их было?

–Я не считал.

Крик ночной птицы, тяжелое дыхание обнимавшего ее не-человека. Страшный сон. Нереальность происходящего может заставить рассмеяться, но все заполонила мрачная уверенность, что все это происходит на самом деле. И даже если он никакой не вампир, а псих, люди, запершие ее действительно могут убить.

–Мои друзья…

–Тоже обречены. Одного или двоих я, возможно увижу.

–А что случиться?.. – Комок в горле помешал закончить фразу.

–Они пытаются мне подражать. Но от количества выпитой ими человеческой крови, ничего у них не прибавляется. В последнее время они съедают и тела.

Маришке не удалось подавить всхлип. А вампир (или псих) безапелляционно продолжал:

–Если бы ты была чуть повыше ростом, то смогла бы заглянуть в одно из этих маленьких узких окон. Там бы ты увидела зарево костров. Это они проводят свои, по существу, бессмысленные ритуалы.

Девушка повернулась, уткнувшись лицом в его грудь.

–Решай, каким путем пойдешь ты, – он запустил руку в ее растрепанные волосы. – Только быстро – я очень голоден…

***

Серело предрассветное небо.

Два мраморно-бледных переплетенных тела – дополнение к барельефам склепа, контраст с темным покрывалом.

–До самого последнего момента я думала, что ты просто сумасшедший, – легко скользнул в тишине ее шепот. – Даже когда ты пил мою кровь. А потом… Я умерла?

–Нет. Смерть и жизнь теперь недоступны. Это – пограничное состояние.

Маришка приоткрыли веки, глаза слабо светились в полутьме.

–Интересные ощущения… – Она провела кончиками пальцев по его щеке. – Все четкое, каждый камень, каждая пылинка. Можно услышать шуршание мышей в траве. Или шаги людей. Или отголоски их мыслей… Ты… тоже их слышишь?

–Все время.

–Януш… Его вчера убили. А Катерина и Славек еще живы… Мы ведь спасем их, верно?

–Да.

–Если сами выберемся…

***

Заскрипел засов, тяжелая дверь отворилась, хлынул сумрачный свет, сопровождаемый заунывным речитативом молитв. У порога толпились дикого вида люди в простых балахонах из мешковины, у некоторых в руках были доски со странными символами, у других – остро заточенные палки.

С яростью, доселе неизвестной, Маришка кинулась на тюремщиков. Рядом тенью скользнул тот, кто сделал из нее непримиримое, обуянное жаждой мести и крови существо…

Они недалеко продвинулись. Смяв первые ряды, их атака разбилась о декламирующих странные строки фигуры в черных одеяниях. Неведомая сила парализовала волю Маришки, скручивая тело неимоверной болью. «Борись!» – услышала она немой призыв.

–О Великий Темный! – раздался голос из-под одного из черных капюшонов. – Ты разочаровываешь верных слуг твоих, исправно приносящих тебе пищу, охраняющих покой!

–Лицемеры! – Завизжала новорожденная вампирша, корчась в потоке поглотившей непонятной магии. – Убийцы! Пустите!

Ее потащили к видневшейся на холме деревне.

–Мария!!! – Закричал узник склепа, с кончиков пальцев угрожающе заструились кроваво-красные дымные струи. С огромной силой невидимая рука толкнула вампира обратно в каменную тюрьму, с оглушающим грохотом захлопывая дверь.

«Борись!..»

Хватали и тянули беспощадные грубые руки, наверх, к непонятному сооружению, возвышавшемуся на холме возле деревни.

«Борись!..»

Там, в склепе, прижавшись к мертво-холодному камню, вампир вглядывался в узкую щель окна. Сейчас должно взойти солнце… Беспощадные к тьме лучи вновь убьют его детище… Вечность одиночества продолжится до следующей попытки разорвать этот мучительный круг.

…Маришке удалось извернуться, и она рванула назад к склепу, но застыла, как вкопанная. На небольшой поляне в стороне от дороги, среди углей недавних костров на кольях были распяты человеческие останки. Дикое, жуткое зрелище!

Януш!..

Свет из-за деревьев ударил в глаза. Маришка закричала, отворачиваясь. Белая кожа краснела, свет жег… но не убивал. Люди отступили назад, видимо в ожидании ее смерти, и шанс может и был бы, но…

…Он метался, как зверь в клетке, непривычное волнение трясло лихорадкой. Получилось! Неужели? Да, получилось! Его создание, кровь от его крови… Поймет ли она, что за дар ей доступен? Жить под солнцем, словно Перворожденная! Но… Проклятье на все их головы!..

«Беги! Беги, пока есть силы, беги! Очень скоро их не будет!..»

Поздно.

На застывшую в замешательстве фигурку налетела людская волна, сминая под собой, утаскивая наверх, к месту казни.

И, когда он понял, что они не отступятся, что шансов у его совершенного создания нет, нечеловеческий скорбный вой разнесся над долиной, настолько страшный и горестный, что заставил поседеть не одну голову.

Ему не надо было смотреть в окно, что бы видеть, как ее, бесчувственную, приволокли к столбу с разложенным хворостом. Как, под крики и улюлюканье, привязали, облили бензином. Теперь это была их личная Темная Богиня, равная по силе своему творцу. Теперь ее имя будет вплетаться в молитвы… После ее смерти. Ибо, зачем им лишние хлопоты, у них есть один живой (живой! Ха!) бог, который теперь сможет даровать им бессмертие. Личный, карманный бог.

Отголоски безумных мыслей вихрем носились вокруг, но узник склепа сосредоточился лишь на том, что бы не выпустить тонкую ниточку сознания своего темного дитя, не выпустить, пока это все не закончится…

…Гораздо позже, когда эта нить оборвалась, и смутный образ Маришки Ковальской исчез за мириадами звезд, он, дрожащий и обессиленный, уполз в самый темный угол, не в состоянии что-либо делать.

Часы сменялись часами. Как обычно, к полудню к склепу подошли его «священники», монотонно гундося молитвы-заклятья. «Дай нам силу», «Защити от врагов», «Укрой от беды»… В общем, как обычно. И опять побежала тонкой струйкой сила, покидая его навсегда. Ничего, это уже вошло в привычку. Значит, вечером накормят. Он – верный пес своих поклонников, неистощимое хранилище их сил.

Все же обряд в этот раз был немного иной.

«Первосвященник», а на самом деле прямой потомок того могущественного шамана, сумевшего поймать неосторожного молодого вампира много лет назад, вплел в свои «молитвы» новые слова.

«Ты, о, Великий Темный! Ты, о, Живущий в Ночи! Открой нам тайны свои, сделай нас детьми своими, да навеки прибудем мы у ног твоих »

Тонкие холодные губы против воли растянулись в усмешке. Какая самонадеянность! Пусть себе упрашивают. На чьей стороне время, когда ты бессмертен?..

А сейчас спать, собирать силы для следующего удара…

***

Когда девушку впихнули внутрь склепа, последние лучи солнца вспыхнули рыжим пламенем в ее волосах. Дверь с грохотом захлопнулась, упал засов. Девушка огляделась, подошла к окну, но из-за невысокого роста не смогла в него заглянуть. Затем осмотрела стены, пол, дверь. Ни паники, ни злости, хотя ее трясло от голода и пережитых волнений. Но и обследовать темные углы не спешила. Попыталась выломать вделанный в пол массивный чугунный подсвечник, нашла в углу брошенное одеяло, осмотрела, что-то нашла, поднесла к свету. Должно быть, светлый волосок Маришки. Судя по выражению лица, так и оказалось. Потом девушка завернулась в одеяло и вновь принялась исследовать дверь, методично, без спешки.

Вампира практически невозможно было заметить. Сидя в темном углу, невидимый во мраке, он наблюдал, изучал.

На воле темнело.

Девушка несколько раз подпрыгнула, пытаясь заглянуть в окно, навряд ли она увидела там что-то интересное. Снова попыталась выдрать подсвечник. Без сил опустилась на пол, пустым взглядом уставившись во тьму, прямо на вампира. Тот по-прежнему не шевелился. Словно заметя что-то, девушка встрепенулась. Встала, придерживая одеяло.

Несколько осторожных шагов. Скрываться больше не было смысла.

Он поднялся на ноги и вышел на свет.

Девушка глухо вскрикнула, отступая.

Страх, граничащий со слепой паникой. Странно, давным-давно, когда он был свободен, он получал истинное наслаждение, загоняя жертву в угол, впитывая ее ужас. Но это было сотни лет назад…

–Ты, должно быть, Катерина? – Голос звучал устало и приглушенно.

–Где Маришка? Она была здесь, я знаю! – Акцент сильнее, чем у ее подруги.

–Мертва.

Девушка метнулась в угол, к подсвечнику, хватаясь за него, как будто собираясь выдрать из камня одним желанием.

–Не я убил ее.

–Они, – с пониманием проговорила Катерина.

–Верно.

–Ты тоже их пленник? – Она начала успокаиваться. Вот это самообладание! – Сколько же они тебя здесь держат? Тут такая гнетущая атмосфера.

Он открыто усмехнулся. Наивность или нечто другое? Определенно, Катерина не была похожа на прежние «ужены»! И это ему нравилось.

–Ты не поверишь, как долго я тут нахожусь.

–После увиденного за последние двое суток, я, боюсь, способна поверить во все, – она выпустила чугунное плетение подсвечника.

Девушка, пытаясь перебороть страх, сделала шаг, внимательно разглядывая лицо вампира.

–Тебя хоть кормят?

Вампир хохотнул. Интересный вопрос задает полуобнаженная девушка запертому вместе с ней незнакомому мужчине!

–Бывает иногда, – ситуация его позабавила.

Катерина отошла к окну, пряча глаза.

–Надеюсь, это был не Януш.

–Что!?

–Я слышала их разговоры. Славека ожидала бы та же судьба, но он уже мертв. Пытался бежать. Вернее… мы вместе пытались. Его убили, меня схватили… Я боялась, что меня ожидает то же, что и Януша…

Она вопрошающе подняла глаза.

–Нет. Несколько иное.

–Мне жаль тебя…

Вот это заявление!

–Жаль? Почему?

–Я вряд ли доживу до завтрашнего вечера, а вот ты не знаешь, что тебя ждет.

–С чего ты взяла? – Он был несколько ошарашен подобным заявлением.

–Сделала выводы из услышанного от этих дикарей. Ты – их идол, вечный, нерушимый. Они кормятся тобой. Ты бы не стал им служить, не будь запертым. Я права?

–Ты боишься?

–Конечно. До смерти. Но разве это что-то изменит?

–Ты кое в чем не права. Дожить до завтрашнего вечера – вполне реальная возможность. Подойди.

Катерина колебалась.

–Подойди! – Это уже было похоже на приказ.

Девушка сделала несколько робких шагов.

–Ближе.

Она подошла почти вплотную, не решаясь поднять глаза.

Он сдернул покрывало, Катерина вздрогнула, но не пошевелилась.

–Знаешь, что тебя ожидает? – Вампир приподнял ее голову за подбородок, скользя пальцами другой руки по щеке. – У тебя есть три пути. Почему-то мне кажется, что ты выберешь верный…

***

Утро – отражение сотен таких же. Звуки – режут нервы – скрипы, бормотание. Несколько людей в балахонах из мешковины заходят внутрь склепа, подбирают распростертое на полу девичье тело, вытаскивают его наружу, под утренние лучи солнца. Самое время для нападения. Конечно же, оно происходит. Точно так же, как и сотни раз до этого. Зверь, окутанный красным струящимся дымом, бросается на своих тюремщиков. Как и прежде, за этим следует сокрушающий контрудар притаившихся за дверью «монахов» в черном. Вампира отбрасывает в дальний угол, перед глазами все меркнет (сегодня они играть не намерены), но он успевает увидеть, как безвольно висевшее в руках тюремщиков девичье тело стремительно выгибается, словно натягиваемый лук…

«Дверь… Не дай ей захлопнуться…»

***

–Дверь…

–Все в порядке, хозяин, она открыта. Главные враги мертвы, остальные разбежались.

–Ч-что? – Он открыл глаза.

Катерина стояла перед ним, прекрасная, в своей затихающей ярости. Пятна ожогов на теле исчезали прямо на глазах. Она облизнула перепачканные кровью губы.

–Тебе следует поесть, нам надо как-то дотянуть до вечера. Есть смысл уходить сейчас, или после смерти своих лидеров они не сунуться?

–Что произошло?..

Все казалось чересчур нереальным. Словно ожившие мечты. Сотни лет ожидания и вот… Не сон ли это?..

–Не сон, хозяин, – Катерина уловила отголоски его мыслей, помогла подняться на ноги.

Пыль танцевала в луче света. Тела в черных балахонах распростерлись на полу. Кровь. Слишком похоже на бред. Это правда?..

–Правда, правда, – она снисходительно улыбнулась, заглядывая в его изумленное лицо. – Тут кое-кто еще жив, просто немного… стукнутый об стену. Поешь, их кровь сразу вернет тебе чувство реальности.

Катерина натягивала черный балахон, с легкой улыбкой глядя на своего нового хозяина. Теперь они связаны навеки. Он дал ей новою жизнь, она – будущее им двоим. Что это будет? Неважно. Главное, никто больше не посмеет ими управлять.

–Я даже не знаю твоего имени… – прошептала девушка.

–Здесь все, кто имел надо мной власть, – он отпихнул в сторону безжизненное тело. – Остальные слишком трусливы, что бы выступить против нас. Скорей всего, они уже покинули деревню. Даже если кто-то и вернется, хочу тебя предупредить. Днем мы теряем свои силы, мне потребовалось очень много тренироваться, чтобы выкинуть сегодняшний фокус, повторить его придется не скоро. А ты – новорожденная. Пока еще хорошо себя чувствуешь, но к полудню будет хуже, приготовься. Ничего, справишься. Думаю, можно немного поспать, я услышу, если кто-нибудь приблизится.

***

На небе загорались первые звезды. Где-то ухала сова. Ветер нес прохладу и целый ворох запахов, давно забытых и новых, незнакомых.

Катерина плескалась в реке словно русалка. Выбежав на берег, она начала какой-то непонятный и завораживающий танец. Неистовство новой жизни, еще не до конца осознавшей судьбу – одиночество, скитание, боль, вечная жажда. Грустно и прекрасно. Но пусть в эту ночь будет так!

–А говорят, вампиры не могут переходить текущую воду! – Она подбежала, схватив его за руки.

–Многие легенды врут.

–Мы напишем новые!

–Ты хоть представляешь, что тебя ждет?

Она посерьезнела.

–Что бы это ни было, все равно лучше, чем быть сожженной. Или съеденной. Или гнить в земле. Ты же… не откажешься от меня? Не бросишь?

Этот страх в глазах… Гораздо реальнее того, что был прошлой ночью.

–Нет. Куда я денусь?.. Сотни лет одиночества… Это слишком.

Катерина прильнула к его плечу, заворожено глядя на восходящую луну. Вампир приобнял девушку, но мысли были темны и далеки.

А впереди была вечность.

И кровь, и слезы и любовь…

10.02.06

1:04:24