Они возвращались домой.

База отдыха в зеленогорых Карпатах, оставалась все дальше в их воспоминаниях. А впереди – дорога, по которой они мчались на своем авто.

Жена на закате уснула. Она пыталась спать еще на таможенном пункте, они простояли там больше часа.

После пересечения границы Виктор  не опускал стрелку спидометра ниже ста километров. Он обещал выйти на работу следующим днем.

Встречных и попутных машин он почти не видел; дорога была свободной. Спокойно оглядываясь по сторонам, он узнавал места, через которые проезжал неделю назад. Придорожные магазины с рекламными плакатами в пыльных окнах,  дешевые сельские кафе. Каждые пять метров им встречались однотипные, недостроенные церквушки; их было до того много, что Ира в прошлый раз, оглядываясь на них, неоднократно язвила: «Лучше бы достроили хоть одну!»

Слева мелькнул железобетонный столб линии электропередачи. На его вершине аисты свили огромное гнездо. Он хорошо запомнил тот момент, когда они здесь проезжали; жена восхищенно указывала пальцем на гнездо, хотя он и сам все видел. Виктор пожалел, что сейчас она спала, но будить ее не стал.

Дорога расстилалась, как фильм прокручиваемый наоборот, только очень медленно.

Так было до того момента, пока он не поравнялся с кладбищем.

Он узнал его, но через десять минут его смутили размеры кладбища. В прошлый раз они проехали его за минуту.

Прошло полчаса, но кладбище и не думало кончаться.

- Веселенькое место – сказала проснувшаяся жена.

Скрутившись на своем сиденье, она то открывала, то закрывала глаза. Виктор с напряжением ждал, как она отреагирует на бесконечный пейзаж за окном. На ее лице читалось недоумение только-что проснувшегося человека, и,  минут через десять, она спросила:

- Ты что решил поехать другой дорогой?

- Да, нет! Тут какая-то чертовщина происходит…

Он затормозил машину и достал атлас.

- Мы вроде бы едем правильно. Только откуда это чертово кладбище?.. Не пойму…

Он снова взялся за руль. Сумерки сгущались, и он включил фары.

- Может быть, в прошлый раз ты ошибся?

- Вполне возможно. Лучше бы я так ошибся и сейчас. Эта дорога мне не нравиться.

Ира включила радио. Стало немного веселей.

Разглядывая в зеркальце свои каштаново-рыжие кучеряшки, она выразила желание постричься. В их четырехзвездочном отеле имелась парикмахерская, но она не доверяла иностранному мастеру, с которым требовалось общаться через переводчика. Единственное о чем она сейчас жалела, накручивая на палец длинный локон, - это потерянная возможность рассказывать своим подружкам и знакомым о том, где она приобрела модную стрижку. Многие из них обзавидовались бы ей, но ничего, по приезду, она обязательно им скажет, что отдыхала в самом чудесном месте на земле.

Виктор, сбавляя скорость, присматривался к могилам. По внешнему виду захоронений можно было делать кое-какие выводы об их владельцах. В длинных рядах преобладали скромные кресты из окрашенного металла, более всего привлекали внимание каменные кресты, имитировавшие сучковатые деревянные срубы, кресты же из дерева почернели и кое-где покрылись мхом. Каменные прямоугольники мраморных памятников, с теряющимися в темноте надписями, казались фоном.

- Сколько здесь народу полегло?.. – удивился он.

- Целый город. Даже больше… - заворожено сказала Ира. – Откуда здесь столько могил? Как будто вдоль этой проклятой дороги, решили хоронить мертвецов со всей страны.

- Похоже на правду. Как насчет того, чтобы остановиться и поваляться на одном из этих сырых надгробий? Ты не забыла про одну из наших любимых фантазий?

Ира устало улыбнулась.

- Это, конечно, было бы здорово милый, но не в этот раз.

Он ее понял. С первого дня в отеле, они пресыщались близостью. В ванной, на открытом балконе своего номера, в сауне. Даже прогулка к реке, через вековой, хвойный лес – единственный раз, когда они оторвались от соотечественников, не обошлась без романтической кульминации. Они слегка устали друг от друга.

- Скоро, интересно, кончится этот могильник? Я хочу в туалет – недовольно заявила жена.

- Давай я остановлюсь – предложил он.

- Не в коем случае – ответила Ира. – Только не здесь.

- Хорошо едем дальше – холодно согласился он.

Виктор держал скорость около ста километров в час, но из-за однообразия могил, казалось, что они стоят на месте.

Немного помолчав, жена попросила его еще раз сверится с картой.

- Я еду по главной никуда не сворачивая! Какой в этом смысл?

- Такой, что мы едем неправильно.

Он уступил, но лишь потому, что сам хотел еще раз проверить маршрут. Может, он допустил ошибку? Происходящее походило на болезненный сон.

- Все верно, черт подери! – сказал он и через плечо швырнул атлас на заднее сиденье.

- Верно, черт подери, было бы взять билеты на поезд – заметила жена. – Ты отдохнул бы, потратил бы намного меньше денег, и мы бы не заблудились.

Он знал, что она права. Но как объяснить ей, что для него съездить за границу на собственном авто, это приключение не менее интересное, чем сам отдых. В прошлом году, купив этот «опель», он начал вынашивать свою мечту. Раньше он критиковал своих приятелей, за то, что они ездили на дальние расстояния, игнорируя поезд или самолет, а теперь стал  очень даже понимать их. Он стал таким как они, а жена осталась по другую сторону.

- Поспи лучше милая… - предложил он, ему не хотелось сейчас ссорится.

- Я не сплю на кладбище – категорично ответила она. – Мне еще рано…

Шуток в духе черного юмора он за ней раньше не наблюдал.

- Если ты хочешь, я могу повернуть – сказал Виктор.

Он был уверен, что жена откажется. Слишком много они проехали; вряд ли ей захочется терять время.

Ира скрестила на груди руки и глубоко вдохнула.

- Повернуть назад? Дай мне подумать…

Ему это не понравилось, потому что, когда жена начинала в таких ситуациях сомневаться и размышлять, ее мнение качалось, как маятник, и каждый раз она считала, что он не прав, даже если сама пять минут назад придерживалась того же мнения, что и он.

- Думай только быстрей; каждая минута – это два километра.

- Ты, что боишься сам повернуть? Не хочешь признавать свою ошибку?

Он приспустил педаль газа.

- Вот так ты все поворачиваешь?

- Ладно, делай что хочешь! – крикнула она.

После этих слов, даже если б он хотел повернуть – не повернул бы.

Ира смотрела в окно. Ее лицо выражало такую злобу, что он чувствовал себя неуютно, и даже забыл о кладбище.

Но ненадолго. Могил вокруг было слишком много, чтобы о них забыть. Они напоминали о себе постоянно.

Ему хотелось, чтобы они закончились прямо сейчас, пока Ира злилась на него. Потом будет неинтересно. Рано или поздно оно все равно кончится. Ира скорей всего будет спать, когда это случится. Он напустит на себя такой вид, как будто ничего небывало, и на ее вопросы ответит, что ей все приснилось.

- Ты ничего не видел? – прервала молчание Ира.

- Что именно?

- По левую сторону от нас мелькнула какая-то тень.

- Может могильщик? Их тут должна быть целая армия.

- Не знаю, что за могильщики могут быть на этом кладбище… Мне это не нравиться. Давай повернем обратно?

- Тебе нужно домой, чтобы сходить в парикмахерскую и потрещать с безмозглыми подружками – это то, что вполне может подождать, а мне на работу – зарабатывать для нас денег!..

Ира с траурно-отрешенным  видом вдавилась в сиденье и уставилась на дорогу так, словно ожидала что-то увидеть.

Может быть встречную машину? – думал он, пытаясь успокоиться. Ни встречных, ни попутных машин они не видели, уже довольно долго!

Опять она обиделась. Они поссорились и поссорились не из-за чего, в миг, став друг другу бесконечно чужими. Каждый раз, устраняя последствия подобных ссор, Виктор давал себе зарок избегать в будущем поводов для стычек, даже если правота будет на его стороне.

Несколько лет назад, после их очередной ссоры, Ира заявила, что не будет для него ничего делать – ни готовить, ни стирать. В тот день, он лег спать голодным, а проснувшись обнаружил, что его единственный приличный костюм, постиранный женой перед важной встречей и повешенный сушиться на балкон, за время ночного заморозка – заиндевел, и стал твердым как жесть. Последствия охлаждения отношений, таким образом, затронули и его работу. Помирившись, они оба сожалели о случившимся.

- Ладно, пусть будет по твоему! – решительно сказал он, и немного забрав вправо, ровно столько, чтобы не врезается в могильный холм, почти не сбавляя скорости, развернулся, включил дальний свет и прибавил газу.

Жена с недоверчивой надеждой следила за ним. А, удостоверившись, в его намерении наклонилась к нему и нежно поцеловала в щеку, ни преминув при этом сказать пару ласково-ободряющих  слов.

Он извинился за недавнюю грубость и неожиданно остановил машину.

Ира с непринужденным любопытством смотрела на него. Она больше не хмурилась на него, ее лицо озаряла тихая улыбка; он пальцем провел по ее нижней губе, коснулся шеи и несильно сжал копну ее рыжих, кучерявых волос.

Он оставил ее в легком замешательстве своим поцелуем, и снова завел машину. Ира ожидала чего-то большего. Несколько минут она смотрела на него, не отводя глаз, и даже не моргая.

- Нам нужно добраться до гнезда – взволновано сказал он. – Помнишь то гнездо аиста на бетонном столбе?

- Да, да – восхищенно закивала она.

- В этот раз ты спала, когда я проезжал его. Вскоре, после того как я его проехал – начался этот бред.

Ира сразу его поняла. Им нужно было добраться до этого гнезда. И тогда все кончится.

Времени они потеряли немало, но зато теперь знали, что ждет их впереди. Гнездо аиста превратилось в маяк их надежды.

На душе у обоих стало  веселее. Ира достала пакет с едой и, кушая, подкармливала мужа: она засовывала ему в рот шоколадные конфеты и дольки миннеолы; на ходу, не отрываясь от дороги, он пил кофе и минеральную воду. Ира осторожно, чтобы не разлить, держала перед ним стаканчик и пластмассовую бутылку, гладила его по голове, совсем как маленького. Ему уже казалось маловажным появиться он следующим днем на работе или нет, он даже всерьез обдумывал, где можно будет переночевать.

- Здесь мы были, здесь мы были – размеренно бубнила жена. – И здесь мы тоже были. И здесь…

Он попросил ее не смотреть в окно. Пусть если ей нечего делать, сообщает ему о том, как изменяются показатели спидометра.

- Милый, я снова хочу в туалет – сообщила она где-то через полчаса.

Теперь она уже не могла терпеть, и он вынужден был остановиться.

Хлопки закрываемых дверей гулким эхом отозвались в их сердцах.

- Только темнота здесь может потягаться с тишиной – задумчиво сказал он.

- И еще страх – добавила Ира, осторожно оглядываясь.

Он взял ее за руку и несильно сжал.

- Страх здесь может ощущаться только нами. Если мы не будем бояться – его не будет.

Она попросила его включить музыку, чтобы ей не было так страшно, и отправилась искать для себя место. Глядя, как Ира удаляется от машины – он подумал, что все-таки она у него смелая. Вот так вот ночью, шагать среди могил…

Она нашла, небольшую, по колено, яму с насыпями по бокам. Это могильщики начали копать кому-то могилу, но по непонятным причинам не завершили свою работу.

Он не без смущения, признавал, что использовать будущую могилу в качестве отхожего места является определенным вандализмом, но ведь и ситуация в которую они попали, была почти экстремальной.

Виктор отвернулся. Полоса могил, на которую упал его взгляд, казалась зеркальным отражением того кладбищенского пейзажа, что остался за его спиной, по ту сторону дороги. И казалось, что жену свою он сейчас там увидит.

Железные и каменные кресты на могильных холмиках разбавлялись мраморными памятниками. Верхушки некоторых из них венчали каменные херувимы в длинных складчатых саванах; их маленькие руки были сложены в молитве, а слепые, без зрачков глаза уставлены в небо.

Если б не эта чертовщина с размерами кладбища, то он, верно, чувствовал бы себя поуютнее. Ему нравились подобные места. Они мгновенно навевали мысли и образы, которые могут возникать при самой долгой и глубокой медитации.

Мысли о смерти, мысли о вечности. То смиренное и одновременно метущееся состояние души, в котором любой, осознающий себя  человек, должен пребывать постоянно.

Он сошел с обочины, и приблизился к первому ряду могил.

Фонарик выхватывал из темноты могильные надписи. Он понял, что под его ногами лежит целая семья. Муж, жена и малолетние дочка и сын. Три года назад, они разбились в автокатастрофе. В черном мраморе художник высек переломанную березу и разбитую машину. Точно комикс рисовал. Ему стало не по себе.

Могилы вокруг него выглядели заброшенно, и это не удивляло. Лишь один памятник, во втором ряду, мог похвастаться завядшим цветком. Длинная роза растянулась почти на всю длину покрытого пылью надгробия. Могилу молодой красивой девушки в этом году кто-то посетил.