Ворон, каркнув, слетел с креста.

Девушка шла мимо неухоженных могил, слегка улыбаясь никому не ведомым мыслям. В прохудившихся ботинках хлюпала грязь, в спутанных волосах застрял мертвый иссохший лист осины, сияя желтым на черном. Подобрав длинную юбку, девушка уселась на жухлую траву перед аккуратным холмиком. Она расчистила его и положила под крест засохшие цветы, те, что были собраны по пути с других могил. Протянув руку, нежно гладила ажурный холод креста, в основном то место, где должна была быть табличка, тихо напевала что-то себе под нос, как будто мурлыкая. Затем легла, обнимая кладбищенскую землю, зарываясь в нее лицом и тихо плача. Ворон смотрел на девушку с дерева немигающим острым взглядом. Начал накрапывать мелкий дождик, оставляя слезы на мертвых цветах. Ее плач перешел в рыдание, затем в жуткий вой. Но через пару минут все стихло – девушка спала прямо на холодной земле…

…Он стоял, прислонившись к ограде, и курил. Он знал, что долго это не продлиться. Она проснется где-то через пол часа, встанет, не отряхиваясь, и уйдет, бледная, как приведение. Пройдет мимо него, не оглядываясь, даже если он окликнет. Даже, если он крикнет ее в ухо. Может только слегка улыбнуться обескровленными губами. Все-таки интересно, за чьей могилой она ухаживает? Шизофреничка. Каждый месяц, 8-го числа она ходит сюда. В любую погоду. Чтобы поплакать над погибшей любовью. Он вздохнул. Тяжко сознавать, что являешься причиной чьего-то сумасшествия. Когда он сказал, что женится на другой… И это, заметь, было уже после того, как они расстались. Правда, она не хотела это признать. В ярости, толкнула его. Он упал, ударился головой, пошла кровь. Но еще слышал, теряя сознание, дикие крики на грани разума: «Я убила его!» Да, убила. В себе. Теперь для нее он не более чем призрак. Невидим, неслышен, неосязаем. Образ над неизвестной могилой.

Бычок с шипением коснулся влажной земли. Надо будет проводить ее домой. Или все же сдать в психушку? Нет, в остальном она нормальный человек. Жалко дуру. Черт с ней, пусть глючит дальше! Больше он за ней по кладбищу шарахаться не будет.

Ч-ч-чирк! Задымила очередная сигарета. Что-то долго эта ненормальная валяется, как бы воспаление легких не заработала. Он подошел. Потрогал плечо. Ледяное. Перевернул худенькое тело. Широко открытые глаза смотрели куда-то выше холодного неба. Она была мертва…